Здравствуйте, что для вас значит деревня Влазово?

Поисковики в действии

Летят журавли

18.09.2010

К сожалению, я не всегда успеваю своевременно информировать читателей о находках группы «Поиск». На то есть несколько причин, как сезонных (сентябрь в провинции – период огородов), так и личных. Вот и про первый осенний выезд пишу опять не вовремя. Надеюсь, что те, кого интересует моя писанина, не сочтут такое опоздание непоправимым и прочтут данную заметку независимо от её датировки.

4 сентября у нас был не совсем обычный выезд. Кроме поиска, надлежало поздравить с днем рождения Михайлыча. Вообще-то он родился 2 сентября, но поскольку в нашей группе одни мужики, к тому же уже немолодые, то такие праздники отмечаем редко, а если отмечаем, то банкетов не закатываем. И вот уже наша машина мчится по шоссе в сторону Влазово. Сразу за этой деревней сворачиваем на просёлочную дорогу - и мы на полях бывшего совхоза «Искра». Когда-то это хозяйство было весьма крепким, да и сейчас разруха в нем сказывается не так сильно, как в других. Поля здесь и скашиваются, и распахиваются, хотя далеко не в прежних объемах. А ещё дальше расположены угодья бывших колхозов «Правда» и «Россия». В советское время шутили – где кончается «Правда», там начинается «Россия», и наоборот, если ехать в обратную сторону. Тогда это казалось невинной шуткой…

Ну, так вот, как только машина свернула на проселочную дорогу, петляющую между полей, нашим глазам предстало удивительное зрелище – кормящиеся перед отлетом журавли. Вы скажите, что здесь удивительного – сколько летом аистов по полям разгуливало! Так ведь аист – птица к человеку привычная, почти домашняя. Людей он подпускают к себе близко, не особенно при этом волнуясь. А у журавля натура гораздо более скрытная. Живет на болотах, людей избегает, да и меж собой в большие стаи обычно не собирается. А тут столько журавлей разом прилетело на кормежку! Вероятно, тихое утро и безлюдные здешние места придали им храбрости. Понимая, что близко к себе они нас не подпустят, группа остановила машину, давая мне возможность сделать пару снимков. Я выскочил пулей, мысленно похвалив себя за то, что в своё время приобрел фотоаппарат с большим увеличением (место было открытое, и подкрасться поближе не было никакой возможности). До журавлей было метров триста, но ближайшая стая заволновалась при виде машины, отдельные птицы стали взлетать, увлекая своим примером остальных. Тревога передавалась, как эстафета, и вскоре самые дальние группы, в километре от нас, с криком поднялись на крыло и полетели в сторону болота. Мы невольно испытали чувство вины, что спугнули этих красивых птиц. Если бы на полях кормились аисты, то наше появление не вызвало бы никаких волнений, и машина проехала меж их стай, никого не испугав. Впрочем, аисты уже улетели, и, наверное, потому журавли заняли их кормовые угодья.

Летом 1944 года эти поля были полем боя, по которому бежали в атаку наши солдаты. Атака та захлебнулась, и множество трупов не удалось вытащить с нейтральной полосы. Потом, в ходе наступления, было не до того. После освобождения у местного населения не было сил и времени захоронить всех павших. А потом, в семидесятые, сюда пришли мелиораторы и заровняли местность, запахав солдатские останки в землю, раздавив их бульдозерами. Так они здесь и остались лежать – навечно…

Как там, у Расула Гамзатова: «Мне кажется порою, что солдаты, с кровавых не пришедшие полей, не в землю нашу полегли когда-то, а превратились в белых журавлей. Они до сей поры с времен тех давних, летят и подают нам голоса, не потому ль, так часто и печально, мы замолкаем, глядя в небеса…»

Прибыв на место, наша группа разожгла костер, вскипятила чай, нажарила сало. И поздравила Михайлыча с днем рождения. Пьющих у нас практически нет, но по такому поводу грех было не пропустить стопочку горилки. После чего отправились в поиск.

Местность, которую мы на этот раз выбрали, представляет собой островок леса среди мелиорированных полей. Тут сохранились окопы, позиции. Если где и можно найти останки советских воинов, то только здесь. Мы ходим меж заросших кустами накопительных ячеек. Накопительными их называли потому, что размером они больше обычных и предназначены для накопления живой силы перед атакой. С тыла подходили штурмовые подразделения и размещались в них битком, проще говоря. Немцы, конечно, догадывались об этом и старались артогнем сорвать готовящуюся атаку – вон, сколько воронок вокруг. Мы роем землю то там, то здесь, но поначалу не находим ничего, кроме осколков и стреляных гильз. Впрочем, мы не единственные копачи в здешней рощице – вот кабанья ванна, покинутая совсем недавно, при нашем приближении. Мы и сами лазаем по лужам и воронкам не хуже кабанов, хотя и с другой целью.

Погода была чисто осенняя – шел мельчайший, но нескончаемый дождь, типичный «сеногной». Тебе мокро? Работай шустрей, сушись своим паром, и всё будет хорошо. Таким образом, пройдя несколько перспективных с виду развилок траншей, мы вышли к самому обычному на вид окопу. Щуп Михайлыча издал характерный стук – уткнулся в кость…

Да, это была бедренная кость. Советский солдат лежал на дне окопа, свернувшись калачиком. Дело ясное – рядом упал снаряд или мина, осколок которой убил его. Вон, вся местность воронками изрыта, кругом полно хвостовиков от минометных мин. Окопы тут совсем неглубокие, и потому кости сохранились плохо, в основном, крупные. Череп, судя по всему, был разбит, и от него уцелели только отдельные кусочки. Мы вытаскиваем из земли советские ботинки, куски солдатского ремня, пряжку от противогазной сумки и обрывок чудом сохранившегося погона с одной лычкой. Это не значит, что красноармеец был ефрейтор, это значит, что сохранилась только одна лычка. На его ложке нацарапаны плохо видимые инициалы, сама ложка с заводским клеймом – КВ. Такое клеймо ставил на своих изделиях завод «Красный выборжец», клепавший ложки, кружки, миски и прочий ширпотреб. Возможно, боец был из Ленинграда или его окрестностей. Всё, больше ничего нет. Оружие, судя по всему, забрали в ходе боя, а убитого оставили лежать, дожидаться похоронной команды. Которая пришла через шестьдесят шесть лет.

Останки бойца ложатся в мешок, и, поскольку время обеденное, мы идем к костру варить картошку. Обычно кашеварит кто-нибудь один, но по случаю дня рождения всем охота подольше посидеть у костра, пообщаться. Мы говорим о прошлом и будущем нашей группы, о перспективах «Линии Сталина» и всей российской культуры перед лицом грядущих «реформ»…

После обеда поиск вообще «не пошел». Находки как обрезало. Природа словно говорила нам: отдохните, ребята, после жаркого лета. Природой полюбуйтесь. Грибы пособирайте: благо, их сейчас навалом, и все чистые, не червивые. Вообще-то сбор даров природы во время поиска – признак дурного тона у нашей группы, но сегодня, видимо, и в самом деле лучше сделать исключение и набрать большой общий пакет. Мы ходим по лесу, срезая красноголовики и обабки, не забывая при этом прозванивать прибором перспективные траншеи. Но ни останков, ни стоящих находок не было. Нашли лишь одни пассатижи тех лет - они были копией современных, и потому не удостоились фотографирования. (фото № 4193).

Походив так по лесу до вечера, мы собрались в обратный путь. Подул ветер. Дождевые тучи, весь день висевшие неподвижно, стали подниматься, вытягиваться, таять на глазах, и вскоре на западе выглянуло заходящее солнце, окрасив небосвод в багряный цвет. И туда, на закат, с печальным криком пролетала небольшая стая журавлей – должно быть, утром они вернулись на поля, а теперь мы снова вспугнули их звуком включенного двигателя. Будем надеяться, что больше их никто не будет беспокоить – ездить в эти места мы не собираемся, искать тут нечего (останки бойца нашли чисто случайно).

«Утром сюда ехали – журавли нас словно встречали. Обратно едем – словно провожают». А впрочем, это всё сантименты…

Рахим Джунусов

Источник: Скобари.ру

http://www.skobari.ru/novost1132.html

- 2808 - 2

yandamur
13.10.2014 16:47

0 Нравится

Благодарю