Токмачевы... В хуторе было две семьи Токмачевых - Дмитрий Федорович это мой дедушка и Александр Михайлович - дед Татач мы, дети, его звали. Не родственники, однофамильцы, хуторяне, как говорила бабушка. О каждой из семей я коротенько расскажу. Начнем, пожалуй о себе любимых.

Дедушку Токмачева Дмитрия Федоровича я не помню, потому что мне было три года, когда его арестовали и-10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки. Это был 1937 год, год Большого террора. Тогда в хуторе выбили всех казаков от восемнадцати и выше. Каких людей погубили! Но не об этом речь...

Семьи были так напуганы, что нам, детям, те. внукам ничего не говорили. Я например, долго, пожалуй. до самого совершеннолетия не знал, что в семье должен быть дедушка. Причем, аналогичная ситуация была и у моих друзей Трофименковых, Бодрухиных, Иващенковых... По мере взросления всего несколько раз я задавал вопросы, касающиеся деда. Например, когда я научился читать, то мне не давала покоя загадка: на феленке двери были написаны корявым подчерком буквы ДУДЯТ. каждое утро, просыпаясь, я ломал голову, что должно означать это слово ДУДЯТ? Однажды я спросил об этом бабушку: -Бабуль, на дверях написано ДУДЯТ. Что это значит?

Она как-то грустно улыбнулась и ответила:- Дурачек, это твой дед, грамотей, ( бабушка была абсолютно безграмотной) написал, что значит: ДОМ УРЯДНИКА ДМИТРИЯ ТОКМАЧЕВА .

И еще раз я пытал бабушку, но уже по поводу фотографии. В доме, в курене, говорила бабушка, стены были без каких либо украшений. Одиноко висела небольшая фотография: три всадника вряд, как влитые, с саблями на боку и какими-то палками с другой стороны.

- Бабуня,-спросил я однажды,- кто эти люди на фотографии?

Она бросила короткий взгляд в мою сторону и, не переставая двигать чугуны на плите, коротко бросила:

- Наши казаки на сборах. Средний - твой дед. А в руках держат пики. Запомни, внучек, твой дед воевал еще с пикой.

Все... Хотя у меня осталось от такого ответа масса вопросов: сборы? пика? Да и дед? Бравый всадник влитой в седло... Дед?

Что-то я разговорился... Но хочу обратить ваше внимание: мой дедушка на вооружении имел пику-короткое копье, которым артистически владели казаки, и оно у них было на вооружении вплоть до Первой Мировой. Я, его внук, служил в армии в ракетных войсках! Боже, как летит время!

Итак, в нашу семью, как я ее помню с самого раннего детства, входили: мой дедушка - Токмачев Дмитрий Федорович, бабушка Токмачева Екатерина Ивановна, дядя Токмачев Георгий Дмитриевич, мой отец Токмачев Василий Дмитриевич, мама Токмачева Таисия Калиновна, я-Токмачев Николай Васильевич, позже, в войну, родилась моя сестра Токмачева Лидия Васильевна. Ну, что связано с войной, вернее с ее началом, и рождением Лиды-сестры, особая история, и, как мне кажется, наиболее интересная. На ней я остановлюсь позже.

А сейчас хочу добавить, что я не знаю среди моих друзей и знакомых семей, у которых бы не были так или иначе репрессированы люди старшего поколения. Это стало общим местом в биографии многих, если не всех. А вот как жили семьи после потери кормильцев, это особая статья.

А сейчас о наших хуторянах-семье деда Татача-Токмачеве Александре, отчество вылетело из головы, по моему - Ивановиче. По сегодняшним меркам-большая казачья семья-три сына Василий, Михаил, имя третьего не помню. Он рано уехал из хутора, и я его никогда не видел. У ребят была сестренка Евдокия, Дуся, Дуня-худенькая, болезненная девочка- последыш. Родилась она, когда родителям было прилично годков и силы их были израсходованы на троих крепких, здоровых парней. А девочка - так - подскребыш, неожиданный , нечаянный ребенок. Но, по тем временам, аборт считался не просто грехом, а смертным грехом, а уж коли Бог послал...

Как отец рассказывал, ребята всячески "задевали" сестру, то за косу дернут, то ножку подставят. Особенно, когда садились за стол-завтрак, обед. Усаживались на длинной скамье вряд и пока Мироновна-мать, подавала на стол, кто-то из ребят дернет сестричку за косу, ущипнет. А она, капризно плаксивым голосом прореагирует на ребячье внимание. Отец семейства молча вставал из-за стола, снимал поясной ремень и так же бессловесно, перетягивал каждого через спину. Мальчишки с хохотом горохом рассыпались по комнате.

- А ты, малая, не капризнячей! Всем за стол и ведите себя достойно. Вы-казаки, мужчины! Все усаживались на свои места и только стук ложек о миску нарушал тишину. Ребята любили свою сестру, а она росла слабенькой, болезненной и необыкновенно умненькой.

Рано ушла из жизни Дуся Токмачева, но сумела спасти младшего брата Михаила от смерти после ранения под Ворошиловградом, отца Александра Ивановича, деда Татача, из под ареста и страшного обвинения о сотрудничестве с оккупантами, а по сути то же от смерти.

С приходом наших -Красной Армии - в хутор, его арестовали, отправили в сибирские лагеря лес валить. И оттуда она его выцарапола... Ну, об этом попозже и подробнее...

А ребята разлетелись по стране: Василий-в Луганске, Михаил-в Челябинске, уехал к брату, который всю войну оставался на Челябинском металлургическом комбинате, по броне, т.е. как ценный гражданский специалист, работающий на нужды фронта.

Конечно, сейчас Токмачевых, о которых я рассказал, нет в живых, царствие им небесное, да будет им земля пухом! А вот потомки... Хорошо бы кто-нибудь откликнулся- Токмачевы из Луганска, Токмачевы из Челябинска! Алло! Откликнитесь! Мы хуторяне! Там наши корни!

Дом деда Татача был самым большим в хуторе, на высоком фундаменте, который образовывал полуподвал, крыт железом. Насколько я помню - единственный в хуторе. Война пощадила-остались в живых-Токмачевы молодые и старики. Правда, самого Александра Ивановича вскоре после окончания войны отправили в Сибирь валить лес, обвинив в пособничестве оккупантам. Но его вырвала оттуда, буквально вырвала! Кто бы вы думали? Дуся,дочь - худенькая, болезненная (открытая форма туберкулеза, отчего она вскоре ушла в мир иной) девочка. Она обошла всех хуторян и собрала подписи, которые подтверждали, что немцы во время оккупации назначили старостой Александра Ивановича против его воли и согласия, по сути принудили к выполнению обязанностей, и он не только не нанес вреда хуторянам при немцах, но предупреждал о каких-либо опасностях. Помню, она пришла к нам с мятым тетрадным листочком, где помещался список хуторян и текст с просьбой освободить из лагеря Токмачева Александра Ивановича, потому что он не виновен. Принудили, и все, все до единого хуторяне подтверждают, что это было именно так.

И, представьте себе, освободили, как сейчас говорят, реабилитировали, и Александр Иванович, дед Татач вернулся и покуралесил еще в жизни.

Чем я становлюсь старше в этой жизни и чаще вспоминаю эту ситуацию, тем больше меня озадачивают два фактора: первое-как только заходит речь о Великой Отечественной, появляется масса историков, политологов и других специалистов, которые рассказывают нам об ужасах оккупации, несправедливостях, творимых как с одной стороны, так и с другой-культ, вождизм и прочее и прочее. Но вот в борьбе за справедливость встала хрупкая, болезненная девочка и власть ( с культом, с вождизмом) к ней прислушалась! Невероятно! Токмачева Александра Ивановича освободили по ходатайству его дочери, не уверен, что она имела среднее образование-школьницы. Просьбы-ходатайству, изложенному на мятом тетрадном листке. Без адвокатов, высоколобых юристов и прочих авторитетных лиц.

Дуся Токмачева сыграла решеющую роль и в судьбе брата Михаила Токмачева.
После освобождения хутора от немцев, за передовыми частями нашей армии, шли полевые военкоматы и тут же выбирали пацанов, которым исполнилось восемьнадцать. Под эту гребенку попал и мой дядя Георгий Дмитривич и Михаил Токмачев. Забрали их болезных и после десятидневных курсов обучения бросили на передовую под Ворошиловград (теперешний Луганск). Там у немцев была долговременная хорошо укрепленная оборона. Наши пытались неоднократно прорвать ее, но не получалось. Теперь, это уже было после Сталинградского сражения, настрой в армии был другой, да и с немцев спесь сбили. Опять же пополнили наши подразделения желторотыми пацанами, которых военкоматы наскребли по освобожденным хуторам, и бросили на укрепленные позиции: вперед за Родину!

Дядя Жора рассказывал потом, как они штурмовали Острую Могилу, где новые украинцы сносят памятники нашим воинам. Только поднялись в атаку, немцы открыли такой плотный огонь, что почти все поднявшиеся тут же и полегли, причем навечно. Уцелели единицы, большая часть из которых были ранены. Эта судьба постигла и Михаила Токмачева. В конечном счете немецкую оборону прорвали, немцы спешно отходили, наши преследовали их по пятам, оставляя за собой поля, дороги усеянные трупами и ранеными. Собирать, лечить некому Вперед! Вперед!

По местам, где прошли бои, с воем бродили волчьи стаи, да редкие тени женщин из ближайших хуторов, чьи сыновья предположительно воевали в этом направлении. Среди них были и Дуся с Мроновной Токмачевы. В хуторе прошелестели слухи, что наших хуторских ребят бросили в этом направлении. Инициатором этого похода была эта девочка-тростиночка. Не просто предложила пойти в это страшное место, а настояла, как будто ее сердце чувствовало, что брат нуждается в ее помощи, помощи семьи.

- 54 - 0

Nikolaj 30.01.2018 19:00

Новости СМИ вашего родного края (с сайта rostov.aif.ru):

ДОБАВЬТЕ КОММЕНТАРИЙ от имени «Гостя» или Войдите на uistoka.ru

Поддержите наш проект! Вступайте в социальные группы "У истока"