13:32

Выхухоль-доисторический зверек из красной книги на територии Вачского района

Выхухоль .Жайская лука.Красная книга-выхухоль.

Чем еще примечательный Вачский район? Маленьким беззащитным зверьком с классным мехом еще домамонтового периода чудом сохранившимся на континенте и занесенного в Красную книгу. Ну не терпит этот зверек с тотечными полуслепыми глазками нынешнюю цивилизацию.И врагов у него навалом и конкурентов тоже -норка,выдра,ондатра ,ворона ,коршун ,ястреб и даже стада,разрушающие подземные гнезда зверька по берегам водоемов.


Жайская лука-идеальное место для этого зверька.На противоположной стороне реки Оки,где нет ни одной захудалой деревни и дорог,окруженной лесами,многочисленными пойменными озерами и медлено текущей воде по старому руслу реки Оки.




Русская выхухоль — интереснейшее животное не только с биологической
точки зрения: ее современная «биография» насыщена событиями, сопря6
женными с заметными вехами в жизни страны. Этот зверек заслуженно
считается символом сохранения природы России: создание серии «выхухо6
левых» заповедников и заказников, широкое расселение выхухоли и регули6
рование ее промысла позволили в середине XX века восстановить числен6
ность вида. Выхухоль пользуется всенародной славой, хотя лишь немногие
россияне отчетливо понимают, что речь идет о водном млекопитающем.




В последние годы выхухоль стала заметна даже на российском политиче6
ском поле, поскольку ее добрым именем, к великому сожалению, воспользо6
вались недобросовестные политтехнологи. И наконец, оказалось, что рус6
ская выхухоль не только очевидный и проверенный временем показатель
экологического благополучия водоемов средней полосы и юга Русской равни6
ны. Она стала выразительным и трагичным символом крайне низкой эф6
фективности современной системы государственного природоохранного
управления в России и одновременно заложником этой системы. Немногие
виды российской фауны с такой безысходностью зависят от уровня профес6
сионализма чиновников и их настроя на выполнение возложенных на них
функций. Во многом именно поэтому русская выхухоль вымирает. Сегодня,
на наших глазах…




). Но сегодня ситуа4
ция уже настолько тревожная, что хотелось бы еще раз обратить внима4
ние на необходимость безотлагательных действий по двум взаимодопол4
няющим направлениям:


1) применение немалых возможностей государства по расширению се4
ти ООПТ в ключевых местообитаниях выхухоли, формированию и вы4
полнению содержательного плана действий по ее сохранению;
2) использование нестандартных природоохранных решений и техно4
логий: создание ориентированных на сохранение выхухоли охотхозяйств,
очистка водоемов от брошенных лесочных сетей, отнесение этого типа се4
тей к товарам ограниченного доступа, разработка современных техниче4
ских средств борьбы с электроловами и др
Включение русской выхухоли в Красную книгу — это сигнал тревоги
за судьбу реликта фауны третичного периода. При этом последние 20 лет
ее численность неуклонно сокращается, и если не принять действенные
меры охраны, то существует реальная опасность потери этого вида. На территории России обитает русская выхухоль Desmana
moschata L. Этот вид включен в Красный список Всемирного союза охра4
ны природы (МСОП) и Красную книгу Российской Федерации.
Выхухоль ведет полуводный образ жизни. Это небольшой зверек
плотного сложения, весом около 450 г. Тело вальковатое, шея короткая,
мордочка оканчивается длинным подвижным хоботком. При погружении
в воду носовые отверстия, расположенные на конце хоботка, плотно за4
крываются клапанами. Лапки небольшие, задние снабжены сильно разви4
тыми плавательными перепонками. Хвост сплющен с боков и при плава4
нии служит рулем. У основания хвоста на его нижней стороне хорошо за4
метно вздутие, образованное скоплением мускусных желез, маслянистые
выделения которых имеют острый специфический запах. Секрет желез
служит выхухоли для мечения территории, запаховые метки облегчают
зверьку поиск своей норы.
Шерсть русской выхухоли густая, блестящая, сверху буроватая, снизу
серебристо–белая. Структура волосяного покрова позволяет удерживать
значительное количество воздуха, что обеспечивает не намокание ме4
ха в воде.
Выхухоль предпочитает пойменные места обитания.
В конце XIX и начале XX веков общая территория, на которой обита4
ла выхухоль в области, была значительно шире и сплошь заселена ею. Со4
здание Нижегородского водохранилища и ввод в строй Чебоксарской ГЭС
существенно подорвали запасы выхухоли в Волжской пойме. В настоящее
время ее основное население сосредоточено в бассейне р. Оки в Выксун4
ском, Вачском, Навашинском и Павловском районах


Вачский государственный охотничий заказник регионального значения основан в 1969 году. Его площадь составляет 5,5 тысяч гектар. Расположен на территории Вачского района по левобережью р. Оки. Создан для охраны выхухоли. Здесь самая высокая плотность населения этого зверька.


Это участки окской поймы и территория урочища "Жайская лука". Здесь запрещен лов рыбы сетями, расчистка и вырубка деревьев и кустарников, сенокошение и выпас скота.

. Подобно родственникам-кротам, выхухоли слепы. И в точности, как родня, обожают рыть норы и траншеи. Вход в нору выхухоли всегда под водой, сама же нора располагается выше входа, под берегом. Недвижимости у выхухоли много: к одной основной норе-квартире она любит добавлять еще несколько временно посещаемых. Это ее столовые и гостиные. А между норами выхухоль роет канавы-траншеи длиной в двадцать пять-тридцать метров – как раз на минуту ее плавания.

8. Выхухоль всеядна и необычайно прожорлива: за сутки она съедает примерно столько, сколько весит сама. Ее еда – брюхоногие моллюски, пиявки и личинки насекомых. Любимое лакомство выхухоли – свежая рыба, да только поймать ее удается редко. Дополняют рацион выхухоли, если можно так выразиться, овощи: клубни, стебли, корневища прибрежных растений.

Интересно

Волков Сергей: Короленко Кондратовы

В.Г. Короленко на отдыхе у фабрикантов Кондратовых

http://img.nnov.org/data/myupload/4/100/4100661/101-0235.jpg[12 января 1897 г., Петербург.]В 1885 году Короленко разрешили поселиться в Нижнем Новгороде. Нижегородское десятилетие (1885—1895) — период наиболее плодотворной работы Короленко-писателя, всплеска его таланта, после которого о нём заговорила читающая публика всей Российской империи. В 1886 году вышла его первая книга «Очерки и рассказы», в которую вошли сибирские новеллы писателя. В эти же годы Короленко публикует свои «Павловские очерки», явившиеся результатом неоднократных посещений села Павлова в Горбатовском уезде Нижегородской губернии. В произведении описывается тяжёлое положение кустарей-металлистов села, задавленных нищетой.


Дорогая моя Паша. Вы так извиняетесь, что меня немного обругали за молчание, что мне даже совестно. Ведь в сущности-то я, все-таки, бываю виноват и сам себя ругаю порой хуже, чем Вы меня. Не этот,– так другие разы, все-таки, заслуживал,– значит, зачту себе. Теперь сажусь, как только прочел Ваше письмо, это значит – опять намерен исправляться. Что Вам сказать о себе? Живем в Питере довольно скучно. Я его не люблю, Дуня не терпит, дети вспоминают о Нижнем. Ну, да, не так живи, как хочется. Хуже то, что я довольно сильно хворал. Кажется,– это просто усталость. Я, помнится, писал уже Вам, что мне очень много времени, нервов и настроения стоило мултанское дело, а также – что мое пребывание на суде совпало со смертью нашей девочки. Потом – лето в работе усиленной,– и вот осенью среди спешной и усиленной работы над рассказом, который цензура заставила кончить поскорее1 (иначе не соглашались пропустить начало),– на меня напала бессонница, хандра и всякая дрянь, от коей только еще теперь оправляюсь. Завтра даже уезжаю недели на три в Нижегородскую губернию. Надеюсь после этого небольшого отдыха вернуться совсем здоровым.-









И. Г. КОРОЛЕНКО

24 января [1897 г.], село Вача.

Дорогой мой Перчина.
Сегодня уезжает из Вачи в Ирбит Сергей Дмитриевич Кондратов1, а так как я теперь в Ваче, то и пользуясь случаем написать тебе; думаю, что так письмо всего скорее достигнет назначения.
Прежде всего – почему я в Ваче. Приехал сюда немного отдохнуть и поправиться. Оказалось, что, начиная с осени запрошлого года, то есть с начала мултанского дела и до осени прошлого – ко мне незаметно подкрадывалось довольно-таки сильное нервное расстройство, как результат переутомления. Осень 1895 года была вся поглощена составлением отчетов, писанием статей и нервным возбуждением, а затем единственный отдых, которым я воспользовался в этом году,– была опять поездка в Мамадыш на 7 Ґ дневное заседание, в конце которого со мной случилась острая бессонница. Летом, как ты знаешь уже, захворал Михайловский и уехал с Ал. Ив.2 в Крым (вернувшись с первой поездки), – таким образом и лето прошло в усиленной работе по журналу. Ну, в ноябре, когда, вдобавок, пришлось, по требованию цензора,– кончать наспех рассказ3, назначенный на ноябрь и декабрь (первую половину я отдал в печать и думал, отдохнув, приняться за окончание, но цензор потребовал все), – я рассказ докончил среди повторившейся опять острой сплошной бессонницы,– и захворал довольно сильно. Главным образом – нервы. Чрезвычайное недовольство собой, работой (рассказ так и не пустил после, уже я сам, и теперь все еще не могу к нему вернуться,– отшибает), всею своею жизнию за последние годы. Бессонница продолжалась долго, я исхудал так, что на меня и теперь ахают знакомые, но чувствовал, что тут лекарства ни при чем. Меня давно гнали на отдых, но и тут я опять сознавал, что у меня отдыха от моих мыслей не будет. Поэтому я сидел в Питере, продолжая даже усиленно работать над редакционными рукописями, чтобы не чувствовать себя окончательно поддавшимся, и написал статью (о дуэлях последних годов; пойдет в феврале, если пропустит цензура). Понемногу поправлялся, а главное – восстановил некоторое доверие к самому себе, после чего уже не боялся пуститься в путь, чувствуя, что это будет действительно отдых. Цель моей поездки главная именно отдых, тишина снежных полей, спокойствие и отрешение от обычной обстановки. Но затем, заодно хочу кое-что еще досмотреть в Ваче и Павлове и приготовить к изданию свои Павловские очерки 4. Теперь я и сам кое-что додумал по этому предмету, да и приходится ко времени: нужно разобраться в этих вопросах. Не знаю, как быстро подвинется эта работа, но вот уже два дня работал не без удовольствия и написал вступительную главу совершенно по-новому. Надо думать – оживу, а было очень плохо, и в голову лезли такие мрачные мысли, что, казалось, ниоткуда не видно просвета. Может быть, пройдет этот кризис и не без пользы: много я понял своих ошибок, которые, в мрачные минуты, казались мне просто преступными. Правда, поправлять все это нелегко. Нужно многое изменить и в своей жизни и в своем отношении к жизни. А, между тем, менять трудно. О журнале5 многое, что ты пишешь, совершенная правда, но не все. Не я один,– все мы тянемся для него из всех сил, и бросить теперь – просто бесчестно. Но и не нужно: ведь все-таки это дело хорошее, нужное, да и нужно, наконец, свои силы пристроить во что-нибудь, что останется, когда силы уйдут. Но только нужно также и жить, и присматриваться к жизни, и участвовать в ней. Мне стало страшно, когда я, оглянувшись, увидел, что целых десять лет я только сражался с мелочами и "описывал", почти совсем не живя. Это чисто репортерски писательское отношение ко всему – ужасно. Я заменял жизнь суррогатами, инстинктивно кидаясь на боевую часть литературы, но это все-таки не замена… А тут ко всему в этот год прибавилась новая смерть нашей девочки и положение Юлиана, которое действовало на меня очень сильно, и я почувствовал как-то, что жизнь начинает бить со всех концов, а во мне ни прежней уверенности, ни силы для борьбы…






Ну, да, кажется, начинает это рассеиваться. Правда, проходит с некоторыми колебаниями и возвратами. Проездом через Москву я почувствовал опять острый припадок нервности,– главным образом от вида Юлиана и мыслей, связанных с его положением. С ним было еще ухудшение. Теперь ходит с костылем, исхудал страшно. Характер его ты знаешь: мучит всех, а так как Маня и мамаша всех ближе, то им и достается всего больше. Он теперь рад бы взять всякое место, но я начинаю бояться, что едва ли он способен к работе. Гучков6 обещал с февраля дать что-то,– но он его видел до последнего ухудшения. Всякая неудача в приискании работы Юлиана волнует и еще усиливает его болезнь, а жить нечем уже и теперь. Ведь как хочешь, а на сто рублей едва-едва пробьешься в Москве втроем. Я переслал ему уже двести рублей за последние месяцы, но теперь к началу февраля у него опять не будет ни копейки. Между тем, в "Русской мысли" я к осени сам был должен 1135 рублей, а в "Русском богатстве", понятно, тоже задалживаюсь, потому что на 150 рублей в месяц не проживешь. Теперь-то все-таки на это я не смотрю так мрачно,– вернулось бы здоровье,– как-нибудь справимся. Но в минуты упадка нервов – просто берет отчаяние и опускаются руки. А вид Юлиана,– исхудалый, жалкий, с пытливо устремленными на меня глазами,– еще более меня расстраивал. Он ждет от меня помощи и ободрения, а я сам сломан и уныл. Ну,– прости, голубчик, за это унылое письмо. Повторяю, – начинаю, кажется, оправляться, и может быть, все это на пользу. Если удастся этот раз опять выбиться вполне,– то уже не повторю прежних ошибок. Буду надеяться, что удастся,– и тогда, может быть, буду благодарен этому острому кризису. Подкрадывался он уже давно, но я его плохо сознавал.




Разлив Оки в Нижнем…



Ну, надо кончать. Ты далеко неправ в определении причины нашего как бы взаимного отдаления. Мне кажется, что я и мое неправильное отношение ко всему в последние годы – виноваты в этом гораздо более. Ну, да еще поговорим. Надо только, чтобы этого не было.

Крепко тебя обнимаю. Твой Вл. Короленко
16 января 1897 года Короленко приехал из Петербурга в Вачу,село Владимирской губ.,Муромского у.,известное своим ножевым производством. Здесь жили старинные знакомые В.Г.Короленко,местные фабриканты,братья Алексей и Сергей Дмитриевичи Кондратовы,по приглашению которых он и приехал . О впечатлениях поездки в Вачу и оттуда в кустарное село Павлово см. кроме напечатанных здесь писем дневник 1897 г.
Дорогая Дунюшка.
Пишу тебе вечером,в большом,почти пустом Кондратовском доме.Хозяева ушли на именины к учителю,а я собираюсь лечь пораньше,-сегодня ночь провел в вагоне и санях.Здесь хорошо,тихо,спокойно,люди милые,просто. Чувствую себя отлично; что будет дальше, а сегодня,вздыхая холодный воздух,подставляя лицо ночному ветру,сыпавшему навстречу сыроватой изморозью,- я чувствовал ,что начинаю выпрямлятся…..Сегодня ,повторяю,весь день-отлично,несмотря на то,что оба Кондратовы сильно ахали,увидя меня.Думаю ,недели две жизни здесь совсем меня выпрямят.Эх,-мало я пользовался всем этим прежде; дурак,дурак! Теперь ночью и на рассвете с такой жадностию вглядывался в эти снежные поля,в огоньки из под сугробов - и столько подымалось в душе впечатлений и воспоминаний,что я дал себе слово, - не упускать больше случаев,какие только представятся;ходить,ездить,наблюдать опять присматриватся и изучать эту жизнь,с которой связано столько в нашем прошлом. А пока поправлятся. Завтра еще отдыхаю,после завтра едим в лес. …В Озябликово случаи почти каждый день. Если бы понадобилась телеграмма,адресую просто: Озябликово.Сергею Дмитриевечу Кондратову для передачи Короленко-Оттуда сейчас доставят (всего 8 верст) Пиши и пусть детишки тоже пишут…….Пишу тебе еще раз утром.Сколько часов,не знаю; вчера у меня ночь так смешалось с днем,что я совершенно забыл завести часы. Знаю только, что должно быть часов уже 10.Я только что проснулся,а хозяева еще спят.
Как видим из писем старые друзья.Это и не удивительно. Были и прежние приезды Весной и в декабре 1889 года и апреле 1890 года. В 1897 году Вача была небольшим селом на 209 дворов.. Жители занимались промыслами. Работали на местных фабрикантов,в основном на Кондратовых 54 процента мужчин и 83 процента женщин села были неграмотными…Вот что он пишет 23 января из Вачи;….Третьего дня уже после отправки моего письма к тебе- я получил твое письмо с письмами детей(от 19 числа-так стоит на почтовом штемпеле). Значит из Петербурга оно шло сюда двои сутки.- Спасибо, голубошка, хоть за коротенькие писмеца….. Как видим письмо шло 2 суток. Вот это размах был у почты. И машин почтовых еще не было.Одна лошадинная сила. В век техники так не получается на почте.Словом,прогресс на изнанку.И На-На технология здесь бессильна - не справляется с поставленными задачами.


….У нас тут жизнь идет своим чередом,- все также тихо….Вчера - становой спочьмейстером завернули проездом - и тоже скрылись в метели,которая несет вот уже второй день (сегодня почти стихло). Третьего дня,вечером, мы с здешним доктором поехали в кустарную деревню - и долго плутали в поле.Дороги совсем занесло,кругом бело,ничего не видно,только кое -где мелькают как будто расплывшиеся огоньки - это по большей части огни в кустарных кузницах,а также в домах- где еще работают.Сегодня ждут Килевейна,который вчера дал телеграмму о своем приезде.Привезет нижегородских новостей.
Соня спрашивает,ходил ли я на охоту? Да,- ходил.Кажется ,я писал,что 1/2 дня мы бродили на лыжах. Я не убил ничего,а лесник, который ходил с нами,убил зайца и тетерева. ……Вчера принялся за подготовку Павловских очерков, - и начало сделал,кажется недурно. Не знаю,все -таки,удастся ли кончить скоро эту работу,- не хочу себя обольщать удачей, может быть,временной в этой работе, да и чувствую,что теперь все -таки главное - отдохнуть. …..
Деятельная натура Короленко не могла довольствоваться простым созерцанием картин русской природы. На другой же день он отправился в Казаково.Кучер дорогой рассказывал писателю о нищенской жизни рабочих. Большинство мастеровых живут так ,что …"на гроб тесу просят,а то и холста на саван .Это уж как самый бедный житель за стыд почтет.А здесь это найдено". Когда проезжали мимо Попышево кучер вздохнул; - Вот здесь в деревне,40 вдов. Личильщики они,мало живут,лет тридцати уже помирают.Вдова она и пашет,она и косит. Плохое житье.
Работа личильщиков( шлифовщиков) Попышева и Лобкова была наиболее тяжелой. Густая металлическая пыль смешивалась с наждачной и висела в воздухе так,что виден был только собственный чарок,над которым ,не разгибаясь, по 16-18 часов в сутки работал надомный рабочий.
Ехавшие с ним братья Кондратовы стали сомневаться,что в Попышове было столько вдов,но доктор Петр Петрович Василевский подтвердил это.Но зато оба Кондратовых,-отмечает Короленко в дневнике,- указывают на Лобково и Санницы,где это явление еще сильнее. Короленко 23 января специально ездил в Попышево и с грустью сообщал в письме к жене" Вчера мы опять ездили в кустарную деревню Попышовку,замечательную тем,что в ней на 45 дворов около 40 молодых вдов."
"Что ты?Ведь помрут они у тебя этак." " Что станете делать?Покушать -то хочется."
С похоронами писателю в Ваче приходилось встречаться почти ежедневно.В дневнике за 10 февраля любопытна следующая фраза:"Вчера венчали 6 свадеб мастеровых,сегодня троих хоронят."
" Вчера я ездил в деревню за 3 версты,назад возвращался вечером в метель. Сильный ветер все нес снег над полями и совсем заносил дороги.С начала кругом в темноте были видны огни разных деревень,а потом и их не стало видно,только снег и снег,да ветер.Лошадь то и дело теряла дорогу и проваливалась в снег по самое брюхо,и мы бы не знали даже,куда ехать. Но в это время стали в Ваче звонить в колокол,нарочно,чтобы все,кто едит в полях и не видит дороги,знали,куда направляться. Мы приехали домой и уже давно пили чай в теплой комнате,а на колокольне,рядом с домом Кондратовых,все звонили,-для других запоздалых путников.И я засыпал,- а звон все продолжался".
Вечером,когда входит наш почтарь,весь занесенный снегом, - и приносит мне письмо, - я даже и засыпаю лучше.Здесь почтальонов нет,потому что почтовая станция за 8 верст,в другом селе (Озябликове),и туда каждый день ездит отсюда мужичек на на кондратовской лошади. Я каждый вечер тоже куда -нибудь езжу. Даже иногда,когда мне самому не хочется, Кондратов все- таки приходит,говорит что лошадь подана и требует,чтобы я непременно ехал. Он непременно хочет,чтобы я совсем у них поправился. И я поправляюсь с каждым днем. Может быть приеду к вам уже совсем,совсем здоровым и веселым. Во всяком случае - много лучше,чем уехал. Мне и самому,положим,очень приятно ездить по снежным дорогам,дышать холодным воздухом,смотреть на звезды,когда они видны,или на огоньки деревень среди снежных сугробов. ….Со мной часто ездит доктор,мы заезжали в деревни,к кустарям,которые делают ножи и вилки,смотрим ,как они работают, а доктор ходит по больным. По утрам же я пишу письма или работаю что-нибудь. В это время-в большом кондратовском доме очень тихо,все разошлись,сам Кондратов уходит на фабрику и только слышно в коридоре,как затапливают печи…..Мы с Кондратовым долго бродили по селу,и я рисовал кузницы кустарей Эти три дня только и буду ходить,ездить и рисовать. А там - в путь! В обширной коллекции рисунков В.Г.Короленко,хранящихся в архиве ,имеются и альбомы с зарисовками сделанными в Ваче, Писатель предполагал использовать эти зарисовки,как иллюстрации к "Павловским очеркам" в отдельном издании,но издание это не осуществилось. К ,сожалению, я так и не видел еще эти зарисовки..:Жаль,пока не попадаются мне эти зарисов
ки кузниц кустарей в селе Вача,кроме одной где я угадываю подгорье и знакомую еще с детства Околицу с речкой в пойме,вытекающей из Кондратовского пруда……..
Надгробный камень в Полтаве….