Рассказы о старых жителях деревни

В очерке приведены два рассказа о старинных деревенских жителях из крестьянских родов "Курчиных" (Яковлевы, Курчины, Кудряшовы) и "Воронцовых" (Ивановы).

В рассказах также упоминаются "Разуваевы" (Никифоровы), "Еровы" (Павловы), "Борины" (Ивановы), "Филькины" (Фёдоровы), "Сенькины", Максимовы, Вихровы, Храбровы, Кузнецовы и Леонтьевы.

Крестьянский род Курчиных в деревне Каменке

Рассказ Яковлева Дмитрия Сергеевича (1929 - 2011)

Рис. 1. Яковлев Дмитрий Сергеевич родился в 1929 году в деревне Каменке, тогда Бельского района Боровичского округа Ленинградской области [Гельман 1966] и прожил там до 16 лет, то есть до 1946 года, когда перебрался в Ленинград и поступил учиться в ремесленное училище.

Начало рассказа Яковлева Д. С.

Родители мои в своё время окончили начальную церковно-приходскую школу в Каменке при здешней церкви, говорили по-русски, но понимали и карельский язык.

Мой дед Яков Фёдоров – карел, родился в 1863 году [Метр. книга, 1863]. Фамилий раньше не было, а деревенская кличка его – «Курчин». Нередко дед ходил на озеро ловить рыбу. Рыбу ловил, отплывая от берега на «ройке» – лодке из двух выдолбленных толстых осин, соединённых вместе. Если же деду на пути к озеру ненароком встречалась женщина с пустыми ведрами, то он с досады ругался по-карельски и возвращался назад.

Бабушка Анита (Анна) со стороны отца была родом из деревни Ерзовки Никандровской волости /Примеч. 14/, и когда в конце 1880-х годов она вышла замуж, то в доме мужа Якова Фёдорова в деревне Каменке, по её рассказам, плохо понимала свою свекровь Параскеву Никонову, говорившую только по-карельски.

У деда с бабушкой было семеро детей: четверо сыновей – Иван, Петр, Сергей и Василий и три дочери. Дочерей Ольгу, Кушу (Акулину) и Паню (Параскеву) в разное время выдали замуж за местных жителей: в Каменку, в Зубово и в Долганово.

Рис. 2. Ольга и Акулина Яковлевы в девичестве. Фотография 1912 г.

Рис. 3. Уроженцы деревни Каменки – Курчин Иван Яковлевич (1890 – 1966) и Никифоров Алексей (1887 – 1935), служившие в царской армии во время Германской войны. Фотография 1915 г.

Мой дядя, старший сын деда Якова - Курчин Иван (на фото – слева) до революции ездил на заработки в Питер, где с 1909 до 1914 г. с перерывом работал чернорабочим на фабрике роялей «Я. Беккер». Воевал на германском фронте. После Гражданской войны вернулся в деревню и женился. Жена его Василиса Семёнова - родом из карельской деревни Почерняево. Оба они состояли в партии большевиков и принимали активное участие в коллективизации. В 1930-е годы Иван Яковлевич построил в Каменке для своей семьи новый деревенский дом. Во время последней войны 1941 – 1945 гг. он был председателем Каменского сельсовета.

Cправа на фото стоит в военной форме Никифоров Алексей – свояк, муж Ольги Яковлевой (см. выше рис. 2). Алексей был из семьи деревенских торговцев, которые имели здешнее прозвище «Разуваевы». В 1920-е годы Никифоровы расширили торговлю: брат его завёл лавку в Киришах, а Алексей – в Чудове, куда и переехал со своей семьей на жительство.

Второй сын Яковлев Петр Яковлевич ещё до революции пошёл по церковной линии. Окончил начальную школу в Никандрове и духовное училище в Новгороде, куда поступил по рекомендации приходского священника. Петр Яковлевич служил в Чудове псаломщиком, дьяконом и, уже будучи священником, оказался жертвой репрессий 1937 года [Петров 2000, 375].

Рис. 5. Уроженцы деревни Каменки, младшие сыновья Якова – Сергей (1901 – 1971) и Василий (1908 – 1942). Фотография 1917 г.

Самый младший сын Кудряшов Василий Яковлевич (на фото – слева) жил в Каменке до коллективизации. Во время коллективизации уехал в Ленинград и стал работать на заводе. В годы блокады Ленинграда ушёл в ополчение и пропал без вести в 1942 году.

Мой отец Яковлев Сергей Яковлевич (по счёту - третий сын, на фото - справа) с моей матерью Анастасией Алексеевной (урождённой Максимовой, родом из Каменки) до середины 1950-х годов оставались в деревне в нашем родовом доме Курчиных, доставшемся от деда Якова. Дом и хозяйственные постройки располагались в виде буквы «П» под одной общей крышей. По существу это был даже не один дом, а два (два отдельных сруба). Первый более старый дом был с печью. Во втором печь была ещё не построена, но место для неё было; этот дом использовался, как летний. Под большой общей крышей располагались хозяйственные постройки: конюшня на 3-х лошадей (две рабочих и жеребёнок), помещение для 5-ти коров, помещение для овец, клеть для хранения дров и участок двора для телеги и саней, где были ворота на улицу. На верхнем ярусе скотного двора располагалось другое подсобное помещение и хранилось повседневно расходуемое сено. Но основной запас сена хранился в большом сенном сарае нашей семьи, стоявшем в поле. Надо сказать, что поля жителей нашей деревни находилась в непосредственной близости от Каменки.

Коллективизация у нас проходила в 1937- 38 гг. Колхоз в Каменке назывался «Красный пахарь». Нашей семье пришлось сдать в колхоз 4-х своих коров, всех лошадей и инвентарь. Одну корову по кличке «Ночка» нам оставили. Все, кто держал коров, должны были сдавать на молокозавод (государству) 300 л. молока в год. Благодаря высокой жирности молока нашей коровы, мы сдавала только 140 л. в год. Свиней и кур в колхоз не отобрали. Бабушка Анита была против коллективизации и поэтому перестала знаться со своим старшим сыном Иваном – председателем нашего сельсовета, а потом переехала в Ленинград нянчить внуков от младшего сына Василия.

Председателем сельсовета был Храбров, и после него с 1940-х годов – Курчин Иван Яковлевич.

Теперь про моего отца отдельно. Во время коллективизации он в колхоз не вступил, а предпочёл уехать в Чудово, где начал работать на стекольном заводе. Потом вернулся и стал работать в ближайшем леспромхозе. Семья всё это время оставалась в Каменке. Отцу пришлось воевать 2 войны: Финскую и Отечественную. Во время последней войны Яковлев Сергей Яковлевич служил на аэродроме под Ориенбаумом по технической части, потом, когда вошли в Германию, ему предложили стать интендантом. Окончил войну в звании старшего лейтенанта. После войны работал в «Промартели» в Любытино. От этой артели организовал в Каменке сапожную мастерсую. В 1953 г. наша семья перебралась в новый город Кировск под Ленинградом. Умер Сергей Яковлевич от эмфиземы лёгких в 1971 г., не дожив немного до 70 лет.

Рис. 6. Дом (новострой 1960-х гг.) и прилегающий вокруг него пустырь на месте старинного подворья Курчиных в деревне Каменке. Это крестьянское подворье (между подворьями Сенькиных и Бориных) выходило на центральную площадь деревни напротив усадьбы дворян Суворовых. Отсюда начиналась дорога на Ушково. Фото автора (Шварёва Н. М.), 2008 г.

Рис. 7. Дом Курчина Ивана Яковлевича постройки 1930-х годов в той части деревни, которая называлась "Табачный край". В 1990 г. в этом доме прежние хозяева уже не жили. Фото автора, 1990 г.

Интересно заметить, что все сыновья деда Якова получили разные фамилии. Старший сын Курчин Иван был записан в документах по нашей старинной деревенской кличке «Курчины», два следующих сына – Яковлев Петр и Яковлев Сергей записаны по отчеству отца, младший сын Кудряшов Василий записан по своей деревенской кличке, что связано с вьющимися, курчавыми волосами.

Говоря о старине, будет кстати упомянуть и о моей крёстной Вихровой Марии Павловне из рода Павловых. Павловы, по-деревенски, – «Еровы», жили в доме, который стоял недалеко от церкви на противоположной стороне площади в начале Симоновской дороги. У них хранился портрет генералиссимуса А. В. Суворова, а на чердаке дома - старинные книги и журналы из усадьбы Суворова. Ещё до финской войны приезжали в Каменку сотрудники музея из Ленинграда, всё забрали. В вознагражденье дали радиоприёмник «Колхозник», работавший на батареях, и велосипед /Примеч. 15/.

В 1930-е – 1940-е годы дети нашей и соседних деревень учились в школах, где преподавание всегда велось на русском языке:

В Каменке – 4-х классная школа,

в Никандрове – школа 7- летка,

в Шереховичах – школа 7- летка,

в Любытине (бывшем Белом) – школа 10-летка,

в Зарубине – школа 10-летка

В 1930-е годы редкие жители деревни, которым удавалось переезжать на работу в города и иные места, получали паспорта, где они были записаны русскими. И это было в порядке вещей, как и положено. Но, вместе с тем, и в Каменке и в соседних деревнях жители всё время помнили, что они происходят из карел. В деревнях говорили по-русски, говорили между собой и по-карельски, особенно, старые люди. И окружавшие их малые дети перенимали сами собой от бабушек, дедушек и пожилых соседей карельские слова.

В 1999 году Яковлев Дмитрий Сергеевич, проживший большую часть жизни в городе, назвал (по просьбе автора) некоторые местные карельские слова, которые ему запомнились с деревенского детства. Вот эти слова и их русский перевод в понимании рассказчика:

веси – вода

анна ветта – дай попить

тата – папа

киугва – печь

калитки – пироги из пресного теста

лузика – ложка

койра – собака

сика – поросенок

васика – теленок

шиха – пила

дянки - варежки

каннель – гусли

иги – река

пу – дерево

ройка - лодка из 2-х долблёных осиновых брёвен

мудо – земля

перкеле – чëрт

Продолжаем рассказ Дмитрия Сергеевича.

В деревнях были строгие правила жизни и честные. Воровства не было, не было и замков на дверях деревенских домов. Вместо замка – палочка в дверном кольце. Если даже прутик вставил в кольца двери, никто не войдёт. Прутик в дверях – это значит: «Никого нет дома». Цыгане, которые останавливались около нашей деревни табором, и те соблюдали наши законы. Если что случится, мужики изобьют до смерти.

Мы в молодости с нашими деревенскими девками ночевали на сене в сарае и понимали: «Попробуй, тронь девку ! Ни, ни». Порода правдивых и честных людей: «Не тронь чужого ! Не укради !» Если украл, лучше уходи из деревни.

До войны карелы жили в деревнях следующих сельсоветов:

1. Каменский сельсовет (Каменка, Колоколуша, Ослякино, Фольково, Ушково, Горка, Александровка, Горушка, Почерняево, Симониха);

2. Большегорский сельсовет (Большие горы, Коккелева горушка, Заручевье, Бобирино, Песчаница);

3. Ножкинский сельсовет (Ножкино, Долбеево, Кадилиха, Зубово, Чёрная Московка, Глëздово);

4. Одринский сельсовет (Одрино – лесопункт)

5. Никандровский сельсовет (Никандрово, Долганово, Откуши, Хвошно, Печно, Жар, Клещино, Рогозово, Красная Гора)

Были карельские деревни и дальше в сторону Тихвина, уже за пределами Никандровской волости. Вот, к примеру, наша семья ещё в бытность, видимо, прадедов породнилась с жителями деревни Звонец (рядом Карельское Раменье), что в 30 км к северу от Каменки. Оттуда родом были Журины - двоюродные братья отца. Один из Журиных – Василий Николаевич в довоенные и послевоенные годы работал председателем колхоза в деревне Остров Агафоновского сельсовета.

Жители Каменки, уезжавшие по делам в другие места, пользовались сообщением по железной дороге. Издавна ходили, а зимой ездили на санях, за 60 км на станцию Торбино железной дороги Москва – Петербург. Потом стали ходить и поближе за 20 км в Любытино, где кончалась железнодорожная ветка от Окуловки, построенная позднее. И совсем в ту пору не пользовались построенной в 1929 году северной железной дорогой Ленинград – Сонково – Москва. Сюда до ближайшей станции Киприи было хоть и ближе, чем до Торбина, но останавливало бездорожье.

Во время войны Каменка оказалась в тылу Волховского фронта. Через деревню двигался военный транспорт, шли на фронт воинские части и возвращались раненые красноармейцы. Порой те и другие останавливались на ночёвку в избах деревни. В эту пору по старинному Аракчеевскому тракту (именно так называли его местные жители) в направлении Тихвина была проложена временная дорога – лежнёвка, пересекавшая железную дорогу у станции Киприя. Дорога – лежнёвка была проложена через болота и на Малую Вишеру. А летом 1942 года военными и мобилизованными девушками за два месяца был построен железнодорожный путь от Любытина до станции Неболчи.

После войны, когда отец вернулся с фронта, я, при первой же возможности, получил рабочую специальность в ремесленном училище в Ленинграде и был направлен на работу в город Кировск Ленинградской области, куда вслед за мной переехала из деревни вся наша семья. Отслужив в армии, устроился на работу в Ленинграде, а мои сестра и брат и сейчас живут в Кировске.

Так же, как и наша семья, и другие жители Каменки в поисках лучшей жизни разными путями окончательно переехали в рабочие поселки и города. В первую очередь, уезжали подростки 14 – 16 лет, поступившие в ремесленные училища и школы фабрично-заводского обучения. Старики, которые ещё оставались в деревне, постепенно все умерли. Лишь летом в Каменку из городов приезжают кое-кто из прежних жителей деревни и дачники, многие из которых – потомки местных жителей.

А как начинается очередная зима, так деревня пустеет. К 2009 году в ней зимовало 8 человек, и в их числе только двое уроженцев Каменки: Иванов («Воронцов») Н. М. и Петрова («Разуваева») Н. В.

(Конец рассказа Яковлева Дмитрия Сергеевича)

Крестьянский род Воронцовых в деревне Каменке

Рис. 9. Иванов Николай Михайлович. Фото 2008 г.

Николай Михайлович родился в 1931 г. в деревне Каменке в семье потомственных крестьян из рода «Воронцовых» (деревенское прозвище). Окончил среднюю школу в Зарубине, затем получил высшее образование. С 1953 г. преподавал в семилетней школе в родной деревне Каменке, с 1955 по 1960 г. – в Шереховичской средней школе. Затем 26 лет работал в г. Кировске Мурманской области – директором средней школы № 6. Иванов Николай Михайлович имеет почётное звание «Заслуженный учитель СССР». С выходом на пенсию до настоящего времени проживает в Каменке, взяв на себя инициативу бескорыстной защиты и восстановления знаменитой родовой усадьбы Суворова. Лауреат национальной премии «Культурное наследие 2006 г.»

Рассказы Иванова Николая Михайловича

1. О карелах на строительстве Петербурга

По преданиям здешние карелы, бывшие когда-то государственными крестьянами, привлекались для строительства Петербурга. С тех пор сезонные работы именно в Петербурге стали традицией жителей нашей деревни и продолжались впоследствии, когда владельцами Каменки стали Суворовы. Первый владелец – Василий Иванович даже прикупил в свою вотчину мастеровых. Мой прапрадед отработал в Питере молотобойцем 21 зиму в те времена, когда ещё не было железных дорог. Но большинство наших каменских мужиков работали в Питере по дереву, плотниками. Прадед мой тоже плотничал. Уходили в Питер к зиме, после окончания полевых работ в деревне. В старину ходили пешком через Тихвин, и по этой же дороге к весне возвращались /Примеч. 16/. Из заработанных денег выплачивали подати и копили средства для собственных хозяйств.

2. О планировке деревни Каменки

Первоначально Каменка располагалась в другом месте, которое сейчас находится за крайними домами слева от Симоновской дороги (если смотреть от озера) и называется «Старые огороды».

В середине XIX века из-за баловства детей случился в Каменке большой пожар. Выгорели все дома подчистую. После пожара пришлось отстраивать деревню заново, и помещик разрешил крестьянам приблизить деревню к своей усадьбе. Чтобы как-то выжить, стали строить на новых местах землянки, полуземлянки; затем – маленькие домишки, где полы были настелены прямо на землю, и было лишь по два оконца на фасаде. По-настоящему начали строиться позднее, когда скопили достаточно средств, кто – через 3 года, а кто – и через 10 лет. Одни начали строиться, а другие ещё жили тут и там в маленьких временных домишках. Поэтому со временем, когда отстроились все, планировка деревни оказалась скученной и хаотической за исключением домов вдоль Симоновской дороги.

3. О конструкциях крестьянских домов и подворий

В Каменке и дома и крестьянские дворы в целом очень разнообразны по конструкции и планировке. Сейчас в деревне ещё осталось более 30 дворов, многие из которых заметно разорены за счёт разрушения и сноса, главным образом, старинных хозяйственных построек. Большинство домов – одноэтажные на высоком подклете, но есть и два двухэтажных дома. По мнению Николая Михайловича Иванова, в Каменке и окружающих карельских деревнях можно насчитать 12 – 14 типов дворовых строений. Но основных, самых распространённых типов – два: во-первых, расположение дома и двора на одной линии под общей крышей (однорядная связь) и; во-вторых, положение двора под прямым углом к дому (Г-образная связь), по-деревенски «сапог».

Типичное крестьянское подворье с однорядной связью – дом самого Николая Михайловича

Рис. 10. Дом Иванова Николая Михайловича со стороны огородов. Фото автора, 1990 г.

Этот дом, доставшийся Николаю Михайловичу от отца, по невыясненным причинам сгорел в январе 2007 года. От подворья остались следы кирпично-каменного фундамента, которые очень наглядно демонстрируют планировку и точные размеры строения.

Рис. 11. План (вид сверху) крестьянского подворья Ивановых («Воронцовых») в деревне Каменке. Общая длина строения – 25 м, ширина – 8 м (без учёта выступающего ввоза на 2-ой этаж).

Здесь под одной общей крышей находились две отдельные избы, каждая размером 6 м × 8 м, с коридором между ними шириной 2 м и хозяйственное строение размером 11 м × 8 м. И жилые и хозяйственное строения располагались на высоком подклете, который, по существу, образовывал 1-ый этаж, в котором не было лишь окон. Первый этаж хозяйственного строения предназначался для скота и в нём было прорезано двое ворот: первые – для скота, вторые – для сквозного проезда со стороны улицы на огород, ввиду скученности деревенских участков в этом месте. На второй этаж хозяйственного строения с улицы вёл наклонный бревенчатый настил-ввоз, по которому въезжали возы с сеном. На втором этаже воз разворачивался (над сквозным нижним проездом) и здесь разгружался. Сено, хранившееся здесь, в зимнее время удобно было подавать на корм скоту: достаточно было сбросить часть сена вниз прямо к кормушкам.

В качестве ещё одного примера подворья с однорядной связью на фото (рис.12) показан дом Леонтьевых, расположенный на границе усадьбы дворян Суворовых, ближе всех к озеру около дороги на Ушково. Под общей крышей здесь расположены двухэтажная жилая часть (слева) и пристроенный вплотную двухэтажный хозяйственный двор без окон (справа).

На фото хозяйственный двор дома Леонтьевых частично закрыт от взора другой хозяйственной постройкой, отдельно стоящей на переднем плане справа.

В качестве примера подворья с Г-образной связью на фото (рис. 13) показан дом Иванова Ивана Кирилловича (деревенское прозвище «Борин»), расположенный вблизи выезда на Ушково.

Здесь хозяйственное и два жилых строения, расположенные под прямым углом, вплотную примыкают друг к другу, образуя в плане букву «Г» или, другими словами, «сапог». На фото видны ворота в нижнем этаже хозяйственного строения и большое закрывающееся окно на втором этаже, в которое в сезон заготовки кормов подавали сено на хранение прямо с воза. При Г-образной планировке усадьба более компактна и допускает несколько вариантов привязки к конкретному месту.

Сохранились в Каменке и остатки большого, полностью замкнутого в прежние годы, подворья Федоровых (деревенское прозвище «Филькины»), расположенного в верхней части Симоновской дороги, по правой стороне, если смотреть со стороны озера. Здесь жилые и хозяйственные строения располагались по периметру большого квадрата, образуя замкнутый комплекс. Это была своего рода усадьба-крепость с проездными закрывающимися воротами, внутреннее пространство которой было отгорожено от окружающего мира стенами строений.

Рис. 14. Крестьянское подворье Федоровых («Филькиных») в деревне Каменке. Остатки строений усадьбы замкнутой планировки. Фото автора, 2008 г.

На фото виден большой жилой дом Федоровых из нескольких срубов на высоком подклете, выходящий одной стороной на Симоновскую дорогу. Сзади дома, параллельно ему (на противоположной стороне квадратного периметра), сохранился двухэтажный скотный двор с конюшней. Хозяйственные постройки на двух других сторонах квадрата и проездные ворота внутрь замкнутого комплекса к настоящему времени разрушены.

Состоят из двух строений: конюшни и двухэтажного скотного двора высотой в 25 венцов. В прошлом оба строения были покрыты дранкой, которая за много лет обветшала и на крыше скотного двора скрыта под слоем рубероида. Хорошо видны въездные ворота в нижней части двухэтажного скотного двора, а на правой стене – въезд на второй этаж. Возы с сеном въезжали на второй этаж по наклонному бревенчатому настилу, который до наших дней не сохранился; на этом месте виден более поздний временный трап. Кроме того, сено на второй этаж подавалось и прямо с воза в большое закрывающееся окно в левой части строения.

4. О животноводстве, старинном земледелии и деревенских угодьях

В Каменке и окружающих деревнях до коллективизации в каждом хозяйстве держали не менее 3 – 5 голов крупного рогатого скота, не считая овец и свиней. Лошади, да и не по одной, были у всех. Всё это было жизненно необходимо, т. к. здешние почвы очень неплодородны, и не дают урожая без удобрения. Вот и держали крупный рогатый скот, в первую очередь, из-за навоза – для удобрения полей. И, конечно, получали молоко и мясо для собственного потребления. Держали столько скотины, сколько хватало покосов и сил для заготовки сена на зиму. Сено косили и на лугах по взаимной договоренности и на расчищенных лесных полянах. Заполняли сеном верхние этажи скотных дворов на своих усадьбах, но основной запас сена хранили в больших бревенчатых сенных сараях, которые каждая семья имела за пределами деревни.

Ещё во времена моих дедов порой занимались пожогами в лесу. Вырубленный лес сжигали, но крупные пни оставались. Эти участки рыхлили легкой деревянной сохой: пахарь идёт, нажимает на соху, а над пнём её приподнимает. Первый год сеяли рожь прямо между пней, и год или два снимали хороший урожай.

В названиях угодий доныне сохраняется память о первых их владельцах-крестьянах. Расскажу о своих предках. Например, «Воронцова Нива» – нива после вырубки леса под пашню по левой стороне дороги в деревню Ушково. Мой дед Иван Воронцов вспоминал о необычайно богатом урожае ржи здесь по первому посеву; с этого успеха и на радостях наварил он пива и угостил им всю деревню. Есть на карте лесников участок с названием «Манушкин Чищенник», представлявший собой луг, расчищенный на ручейке, текущем со стороны деревни Почерняево. По семейным преданиям это – труд моего пра-пра-прадеда. Долгое время этот луг был государственным покосом, ныне зарос ивняком. А на «Воронцову Ниву» теперь ходят дачники за грибами.

Многие деревенские угодья имели и нарицательные названия: «нивушка», «рандавушка», «бариновушка», «кублавушка». Есть уверенность, что названия эти имеют карельское происхождение /Примеч. 17/. К этому можно добавить ещё два карельских названия угодий, которые вспомнил предыдущий рассказчик Яковлев Д. С., а заодно он указал и их местонахождение: на противоположном от Каменки берегу озера у дороги на деревню Ослякино. «Куглушка» – ровная низина вблизи развилки дорог на Белое (ныне Любытино) и на Ослякино и рядом с ней «кяпинушка – луговина, которую косили.

5. О карельской косе

В нашей местности до сих пор используется карельская коса, которая, в отличие от русской косы, имеет не одну, а две ручки, прикреплённые к косовищу. Деревянное косовище такой косы изготавливается из молоденькой елочки, на которой оставляют один сучок, т. е. часть крепкой боковой ветки, которая служит опорой для второй ручки, расположенной на 20 – 25 см выше основной на некотором удалении от косовища. Основная ручка для правой руки, как и у русской косы, служит для приложения силы при косьбе, а вторая ручка на конце сучка для левой руки – управляющая. Левая рука слабо согнута в локте и в целом направлена вниз (как и правая рука); тогда как, при пользовании русской косой, левая рука, охватывающая ладонью косовище, сильно согнута в локте и направлена вверх.

При сенокосе на неудобьях, среди кочек и в каменистой местности, управляющая ручка даёт возможность во время реза травы несколько маневрировать косой вверх-вниз и менять угол её наклона, что улучшает качество косьбы и уменьшает возможность поломки и затупления металлической косы из-за камней. Кроме того, при косьбе карельской косой левая рука, опущенная вниз, меньше устаёт. По сведениям Иванова Николая Михайловича и ныне во всем Любытинском районе используется только двухручная карельская коса /Примеч. 18/.

(Конец материалов по рассказам Иванова Николая Михайловича)

Литература

Гельман 1966 - Гельман Э. Г. Справочник по административно-территориальному делению Новгородской области (1917 – 1927). Новгород, 1966.

Метр. книга 1863 - Метрическая книга Никандровской церкви на 1863 год. О рождении. Запись 25. Новгород, ГИАНО, Ф – 499, оп. 2, д. 25.

Петров 2000 - Петров М. Н. Крест под молотом. Новгородский государственный университет, Великий Новгород, 2000.

Шварёв Н. М. Карелы Боровичского уезда Новгородской губернии в конце XIX - начале XX века и ранее. Вопросы уралистики 2014. Научный альманах. СПб, "Наука", 2014, сс. 557 - 612.

Местные предания о Суворове, см. в разделе "Достопримечательности".

Материал подготовил: Николай Шварёв - внук Яковлева Петра Яковлевича (см. рис. 4)

E-mail: nicksvar@mail.ru

2015 г.

- 137 - 0

k14869 11.01.2018 00:33

Новости СМИ вашего родного края (с сайта news.rambler.ru):

ДОБАВЬТЕ КОММЕНТАРИЙ от имени «Гостя» или Войдите на uistoka.ru

Поддержите наш проект! Вступайте в социальные группы "У истока"