Достопримечательности – деревня Скоморохово (Городищенская волость) Островский район Псковская область

Здравствуйте, что для вас значит деревня Скоморохово (Городищенская волость)?

Всю свинцовую тяжесть немецко-фашистского ига испытали на себе жители Островщины в годы Великой Отечественной войны. Жизнь на оккупированной, но не покорившейся врагу родной земле глазами подростка - такова тема рассказов из сборника «Тропою детства» талантливого художника и писателя, нашего земляка Юрия Федоровича Орлова. Ниже предлагается один из этих рассказов, действие которого происходит, в основном, в деревне Скоморохово и ее окрестностях.

Юрий Орлов

НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ВСТРЕЧА

Мы бежали от немцев. Маме чудом удалось подкупить охранников барака, пожертвовав старинным золотым кольцом. На рассвете нас вывели за ворота лагеря и отпустили на волю. Несколько дней, проведенных в Островском немецком распределителе, остались позади. Радость переполняла наши сердца. Мы избежали отправки в Германию и остались на родной земле.

Поглядывая по сторонам, шли в обход города, чтобы не напороться на немецкий патруль. Идти приходилось по глубокому снегу. Перешли реку и направились в сторону Грызавина. Снег забивался в одежду и валенки, но я не чувствовал холода. Седьмое чувство нам подсказывало: немцы, непривычные к суровой русской зиме, лишний раз на улицу не высунутся, и мы сможем уйти незамеченными.

До Грызавина добрались благополучно . Отдохнули, отдышались и снова в путь - на Рядобжу. Каждый пройденный километр приближал нас к родному дому. Шли подальше от дороги, прячась за густыми перелесками.

Минуя попадавшиеся деревни, дошли до Шмойлов. В небольшом доме, прямо у дороги, жили хорошие мамины знакомые . Старшую сестру отправили в разведку. Немцев в деревне не было, и мы могли спокойно переночевать у надежных людей.

- Оленька, оставайтесь пока у нас, - предложила тетя Маня утром, когда мы поднялись.- Как-нибудь проживем.

Мама понимала, что возвращаться в Дубок нельзя, - там все еще находились немцы. Куда идти дальше, она тоже не знала, поэтому без колебаний приняла предложение.

Через пару дней нам передали радостное сообщение от Пети - моего старшего брата, до которого дошла весточка, что мы живы и находимся в Шмойлах, - в назначенное время он будет ждать нас на Бариновой горе и заберет в партизанский отряд.

Поблагодарив за приют добрых людей, мы пошли к месту встречи. Это было недалеко.

В деревне нас поджидал Андрей Иванович по прозвищу Нараз. У Нараза было самое крепкое хозяйство, и в его, большом доме нашлось место и для нашей семьи.

До назначенной встречи оставалось несколько дней. Коротая время, я катался с ребятами с Бариновой горы на ледяшках. Самодельные «санки», лихо скользя по длинному пологому спуску, развивали большую скорость. Дух захватывало от такого полета. Играли в войну, выстраивая высокие снежные крепости. И все время прислушивались к доносившимся взрывам. Где-то шли бои.

Однажды вечером, играя в снежки, заметили вдалеке большое зарево. Сбежались взрослые.

- Ольга, - с сочувствием обратился Нараз к маме,- Это же ваш Дубок горит.

С высокой горы хорошо было видно, как полыхала деревня. Значит, дома подожгли немцы, отступая под натиском Советской Армии.

Следующей ночью Петя с товарищами должен был забрать нас в партизанский отряд. Мы не спали, прислушиваясь к ночным звукам.

Неожиданно на Бариновой горе появились передовые немецкие части.

Захватчики с шумом стали располагаться по домам. Много немцев остановилось и в доме Нараза. Напуганный их вторжением, я наблюдал, выглядывая из-за занавески.

Злые, грязные, вшивые солдаты сразу стали греть воду, мыться, бриться, чистить одежду. Перед каждым немцем горела своя свеча. Маленькие, круглые, как плошки, они были разного цвета: красные, синие, зеленые, желтые. Таких красивых свечей я никогда не видывал. Захотелось посмотреть на эти диковинки поближе, потрогать руками. Я подошел к столу. Немцы не обращали на меня внимание, занимаясь своими делами. Но стоило мне протянуть руку к красной свечечке, как моментально получил увесистый пинок. Казалось, немец всю ненависть к русским вложил в кончик кованого сапога. Я летел до порога, не чувствуя боли. От страха зажмурил глаза и тут же юркнул за занавеску к маме и спрятался за ее спиной...

Наутро немцы всех жильцов выгнали из их собственных домов на улицу. Люди попрятались кто куда. В большой бане Нараза разместилось несколько семей. И взрослые, и дети спали по три часа. Одни ложились, другие в полудреме сидели, дожидаясь своей очереди. Спать хотелось невыносимо. Я не выдерживал и засыпал, сидя между мамой и сестрой.

Днем вместе с ребятами выходил на улицу. Ползали по всей деревне, никто нас не трогал. Вокруг стояли вражеские пушки. Одна, самая большая, была расположена у подножия горы. Немцы стреляли из пушек во всех направлениях. Они боялись партизан.

К тому времени партизанское движение набрало силу. Все чаще взрывалась немецкая техника, летели под откос эшелоны. Спокойной жизни у захватчиков не было ни днем, ни ночью.Каждая удачная операция вызывала одобрение у жителей всех деревень партизанского края.

Я, как и все мальчишки, мечтал оказаться среди партизан. Конечно, с винтовкой в руках... А брат все не приходил. Ожиданием встречи жили я и моя семья. Мама все время плакала.

Она понимала, что партизанам нас не отбить - слишком силы неравные, но продолжала верить и надеяться.

Через три дня на Баринову гору пришла немецкая спецкоманда. Нас забрали и погнали опять в Остров,- но теперь прямо на железнодорожную станцию.

Роковая случайность разрушила все наши планы. Встреча с братом так и не состоялась. Жестокая война отняла его у нас навсегда.